Настольной книгой маленькой Агаты было бессмертное произведение Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес». Первым же услышанным ею детективом стал  «Голубой карбункул» Конан Дойла, который рассказала Агате ее старшая сестра Мэджи. Как позднее вспоминала сама Агата, именно с того момента в каком-то укромном уголке ее мозга, где у писателей рождаются сюжеты для книг и появилась первая мысль: «Когда-нибудь я  и сама буду писать детективные романы». После  именно стиль Конан Дойла стал учебным для писательства детективных рассказов Агаты Кристи.

Не менее интересен тот факт, что с раннего детства и до самой глубокой старости Агате постоянно снился человек, один и тот же, но его в своей жизни она никогда не видела. Для  себя она назвала его Человеком с пистолетом или Человеком-убийцей – последнее имя не слишком все же было обоснованно, так как, по сути, он никого не убивал. Однако на чаепитии семьей или на веселых пикниках она вдруг ощущала присутствие кого-то, кого не должно никак там быть. Ужаснее же всего был тот момент во снах Агаты, когда Человек-убийца превращался в горячо любимого родного человека. Агата просыпалась и плакала, боясь дальше спать.

А за завтраком няня Нэнни сообщала, что маленькой мисс Агате сегодня опять приснился Человек с пистолетом.  Это было еще страннее, потому что окружение, в котором Агата, было буквально пропитано любовью. Папа любил их маму, а также Агату, брата Монти, сестру Мэдж, мама любила их папу, и Агату с Монти и Мэдж, обе бабушки горячо любили как  папу, так и маму, и Агату, и Монти, и Мэдж. Как позднее вспоминала Агата, в детстве ее не было ни единого обещания, которое было бы  не выполнено.

Мама любила вышивать на пяльцах, а папа ходил в клуб. Жизнь была   просто несокрушима  в своем спокойствии. Картину этой всецелой и безоговорочной любви завершал образ няни и верткого йоркширского терьера по кличке Тони. Когда Агате подарили пса, она не могла очень долго прийти в себя, столь головокружительным было счастье. Внешне  же счастье это выразилось весьма странно. Агата взглянула на лохматого совсем крохотного щенка и вдруг  убежала.  Никто не понял, кроме мамы, такого поступка, в то время, как Агата, заперевшись в туалете, прижала ладошки к полыхающим щекам и как заклинание шептала  «У меня теперь есть собака. Моя собака. Настоящая живая собака».