Ну, вообще говоря, это, в первую очередь, женщины и не абы какие, а занимавшиеся отражением сущности людских отношений, присущих эпохе в которой они не столько жили, сколько постоянно страдали. Если постараться описать в целом то, о чём они писали, пытались рассказать, выразив всё это практически буквально в двух словах, то на этот счёт сложно найти нечто более подходящее, чем строчки Анны Ахматовой, в которых слышен яростный, при этом, осмысленно предсмертный призыв когтить её грудь, никак не отличающуюся ни достойным размером, ни в целом привлекательностью…

После таких слов знаменитой поэтессы, как-то уже не хочется больше даже и вникать в то, насколько дамам 17-19 века жилось плохо и ещё хуже, причём, так, что скорее бы помереть. Ну, а с учётом того, что эти слова активно тиражируются и в наши дни, вместо того, чтобы быть убранными в архивы, ввиду их заметной и явно выраженной неадекватности нынешнему положению женщин в обществе, ясно, что оно несильно изменилось и в наши дни. Ну, то есть, теперь разве что «когтить» можно, хоть и совершенно ненужно, объекты заметно большего размера, правда, с поправкой на то, что ежели они, как это часто бывает, рукотворные, то попробуй их испортить. Не расплатишься… Это не считая того, что, как только ловишь себя на том, что рассуждаешь, хоть и в шутку, о такой вот снова и снова, то так, то этак в истории повторяющейся, низменности, о таком вот конченном примитивизме, то сразу хочется плеваться, причём, не только от всего вокруг, но и от себя самого.

Женщиной быть – это особо подчёркнуто и круто жизнь любить! Что в мире садизма невозможно…

В общем, я бы не захотел быть писательницей недавнего прошлого, да и женщиной вообще. Даже богатой, даже очень, тем более, что это было бы совсем уж обидно и мерзко. Мужику проще, особенно, когда речь идёт о том, что надо умирать. Ну, то есть, заниматься тем, чем сейчас до сих пор от рождения занимается всё человечество. У дам в этом плане всё намного паскудней. Их огромная проблема – это врождённая, подчёркнуто мощная тяга не только к комфортабельности, но и к её распространению. То есть, к тому, на что в нашем обществе ведётся рьяная охота, к тому, что сплошь используется только лишь, как наживка в той или иной мучительной, страшной и унизительной западне. И это притом, что элементарно нормальная женщина наперекор всему, всё равно не понимает, как без комфорта, без удобств, вообще, можно жить?! А потому, тянется, попадается, ломается, кое-как чинится, кривится, изнывает, страдает, звереет, с ума сходит, в итоге, становится форменной, всего боящейся, всё ненавидящей шизофреничкой, ввиду того, что со всех сторон избитым, изнасилованным, обманутым и униженным существом…

И это сейчас. Раньше-то всё ещё хуже было. Ну, то есть, как говорится, дай бог, чтобы откогтили, и после этого, хоть что-то перепало… Ведь, то война, то революция…, то снова война…, то вроде дело сдвинулось в сторону выращивания благополучия, однако, не тут-то было, ведь делали-то его, хоть и прореженные, но всё те же садисты-гомики, а что они в нём понимают? Он им, вообще, нередко на фиг не нужен! Причём, местами ещё и в принципе… Вот я и говорю, что мужику проще. Ему, хоть и мужчиной при таких раскладах не стать, однако, и не надо так мучиться от стремлений к благополучию, не замечая того, как от боли и страха, давно собравшая манатки крыша, не прощаясь, перевозит их, а заодно себя саму в неизвестном, неведомом направлении… Петухом – это да, это запросто, это на каждом углу. Разруха и садизм – это их рук дело. Они об этом даже кричать не стесняются, особенно, в адрес тех, кто искреннее недоволен столь жуткой убогостью, по ходу открыто им объясняя, что от петушиной участи, а значит, фактически, от смерти никому не уйти. Вследствие чего, нормальному мужику ничего не остаётся, как прокачивать тему зачистки всего этого «курятника»… Однако, ему всё равно при этом проще, особенно в контексте того, что мочить петушар – это и есть настоящая, самая приятная мужская работа, об организации которой, к огромному сожалению, приходится  только лишь мечтать. Он, ведь может хоть как-то отморозиться от того, от чего невероятно сильно и неизбежно страдают все нормальные женщины, в том числе, страдали писательницы недавнего прошлого, то есть, от неограниченной, сущностной, первоочередной потребности жить красиво, комфортабельно…